Трагедия в Шадринске всколыхнула общественность. Одна из версий, почему 13-летняя девочка взяла в руки оружие и начала стрелять в одноклассников — травля в школе. Детский психолог Елена Падурина рассказала журналистам «Область 45», чем опасны такие ситуации и как их не допускать.
- Елена, исходя из той информации, которая есть на сегодня, как думаете, почему ребенок взял в руки оружие и пришел в класс стрелять из него?
- Причин может быть несколько. Начнем с того, что агрессия сейчас часто популяризируется в социальных сетях, где подростки проводят много времени. Во-вторых, ответственность семьи. Дети не должны иметь доступа к оружию. Зачем это оружие в семье? Возможно, это семейное мировосприятие — мир враждебен, от него нужно защищаться, и эти ценности транслируются ребенку. В-третьих, ребенок оказался жертвой буллинга - школьной травли. Мы все учились в школе и знаем, что детская школьная среда достаточно агрессивна. Каждый хочет занять определенное место в этой иерархии, и для этого все способы хороши.
- Информацию о неспокойной обстановке в классе шадринской школы, где была стрельба, подтвердила детский омбудсмен Анна Кузнецова. На ваш взгляд, почему произошла такая ситуация и все ли школы в зоне риска?
- Школьный буллинг есть не в каждой школе. Тут определенную роль сыграла какая-то среда. Возможно взрослые были равнодушны к происходящему, возможно взрослые не знали, как с этим бороться. Потому что, действительно, нужно повышение квалификации педагогов на эту тему. Как себя вести с классом, в котором развит буллинг, нужно знать. В западных странах в такие классы, в такие школы приезжает команда специалистов — кризисных психологов. Они работают не только с жертвой буллинга или агрессорами, работают с целым классом. Потому что все втянуты в эту ситуацию.
- Все втянуты — это о ком идет речь?
- При школьном буллинге есть 3 группы: 1 - буллеры, которые совершают унижение, насилие по отношению к жертве; 2 - свидетели, дети, которые не вмешиваются, наблюдают; 3 - сами жертвы, их может быть несколько. В классе, в котором развит буллинг, если бы родители забрали ребенка из школы, то обязательно нашлась бы новая жертва, потому что детям надо куда-то девать негативную энергию. Как я уже говорила, с таким классом нужно работать команде специалистов, кризисных психологов, которые умеют с этим работать. Можно привлекать правоохранительные органы.
- Получается, в этой ситуации пострадали все ученики класса, где случилась трагедия?
- Страдают буллеры, потому что эта безнаказанность, развращенное поведение рано или поздно приводят к тому, что они преступают закон. Закон преступили — стали клиентом исправительной системы. Потом со справкой об исправлении карьера особо не сложится. Дети, которые наблюдатели, они часто в школу не хотят ходить, потому что испытывают постоянную эмоциональную нагрузку — чувство вины, что они не могут прекратить, чувство бессилия, чувство страха, что они могут стать жертвами буллеров. Что касается жертвы. Как правило, у такого ребенка развивается клиническая депрессия. Представьте, что вы каждый день подвергаетесь унижению, не каждый взрослый даже это выдержит, а тут ребенок. Такие дети могут относиться к повышенной группе риска по суицидальному поведению. Часто развиваются психосоматические расстройства, когда вроде причина психологическая, а болеет тело, язва желудка может начаться, еще куча разных болезней. У таких детей развиваются психотические симптомы, когда ребенок начинает вести себя неадекватно. Возможно, что это произошло. Ребенок не мог терпеть, он, как загнанный зверь — когда ему некуда бежать, нападает.
- Елена, мог ли в этой ситуации помочь школьный психолог?
- Психолог — это не волшебник, он выходит в класс разово. Один психолог на всю школу. Он может работать с учителями, раз или два в неделю может пообщаться с детьми, но это не панацея. Должна быть выработана общая позиция взрослых, что они не приемлют такого поведения. Должна быть трансляция желательного поведения. Мы можем сколько угодно говорить, что насилие — это плохо, но если Марья Ивановна, к примеру, персонаж из анекдота, если она сама осуществляет психологическое насилие над детьми, их обзывает и при этом говорит, ой, нельзя себя так вести, то это не сработает.
- Какие выводы мы и участники событий можем сделать из ситуации, чтобы она не повторялась?
- Прежде всего взрослые должны понять, что детям надо помогать. К детям надо относиться внимательно. Ресурсов у детей к совладанию с конфликтами нет. Это, как правило, язык силы, и все. По другому решать конфликт они не умеют. Дети, которые издевались, которые травили, тоже сделают урок, что не все бывает безнаказанно. Зло всегда получает наказание, рано или поздно. Такие дети должны в уме себе сделать пометку, что даже самая тихая жертва, загнанная в угол, может превратиться в агрессора намного страшней, чем они сами.
- И последний вопрос, что делать ребенку, если он стал жертвой буллинга?
- Хочу сказать, чтобы дети, которые подвергаются насилию, не боялись обращаться к взрослым. Если они не доверяют родителям, или своим педагогам, то всегда есть альтернативные варианты. Как минимум, это телефон доверия 8-800-2000-122 по России. Там подскажут и порекомендуют, как поступать в той или иной ситуации.
Татьяна Андреева, служба информации телекомпании «Область 45»